Четыре голубки - Страница 38

Оззи остался у реки, пока не увидел, как возвращается Ровелла. Она торопилась, и Оззи пришлось преградить ей путь.

— Что слышно о твоей сестре? Где ты была? Как она, скажи!

Ровелла посмотрела на Оззи, и ее губы задрожали.

— Доктор Бенна послал меня к себе домой за этим, — она показала саквояж. — Когда я уходила, Морвенна немного успокоилась. Но меня больше туда не пускают.

И она прошмыгнула мимо.

Оззи прошел через сад к церкви. Могила Эстер была неподалеку от дорожки, ее украшал букетик свежих лакфиолей. Оззи задумался, кто принес цветы. Он вошел в церковь и дошел до алтаря. Осборн гордился своим приходом, включающим три главные улицы Труро. В этом квартале когда-то жил Кондорус, последний кельтский граф Корнуолла, чья семья была сметена норманнским завоеванием. Влиятельные и богатые люди со всей округи приходили сюда на службу каждое воскресенье. Хотя жалование было небольшим, но жизнь приятной.

Сегодня церковь пустовала. Доктор Бенна предложил Озии, причем весьма нахально, помолиться за жену и ребенка. Но этим он занимался каждую ночь до отхода ко сну. Неужели из-за этого происшествия следует предполагать, что Господь в своей бесконечной мудрости не услышал его ночные молитвы? Правильно ли призывать Господа заняться тем, что он, возможно, проглядел? Вряд ли. Вряд ли так поступит человек набожный. Куда лучше опуститься на колени и помолиться за то, чтобы Бог дал ему сил вынести всё то, что взвалил на его плечи. Дважды вдовец в таком молодом возрасте, двое малолетних детей, лишенных матери во второй раз. Пустой дом. Еще одна могила.

В этой молитвенной позе, с преклоненной перед алтарем головой, его и нашел двадцать минут спустя доктор. Викарий выглядел так, будто все два часа с начала кризиса посвятил мольбам Господу о жизни для любимой жены и ребенка.

Услышав шаги, Осборн вздрогнул и раздраженно оглянулся, словно этот звук его удивил.

— Доктор Бенна? Ну как?

Бархатный сюртук на Бенне был надет кое-как, сорочка в пятнах и расстегнула у ворота.

— А, мистер Уитворт. Когда вас не смогли найти, я подумал, что обнаружу вас здесь.

Оззи уставился на доктора, облизал губы, но не заговорил.

— У вас сын, мистер Уитворт.

— Боже! — воскликнул Оззи. — Правда? Живой и здоровый?

— Живой и здоровый. Весом в шесть с половиной фунтов.

— Это же мало, ведь так?

— Нет-нет, вполне удовлетворительно.

— Обе девочки были крупнее. Насколько я помню, по восемь фунтов. Но разумеется, у них была другая мать. Но как же приятно! Сын! Боже ты мой! Вы же знаете, как я всегда хотел сына, чтобы стал продолжателем рода. Семья Уитвортов уходит корнями в глубокую древность, а я — единственный сын, и, должен признаться, меня было трудно выносить. Говорят, я весил десять фунтов. Вот матушка обрадуется! Он вполне здоров? Я уже выбрал имя. Джон Конан Осборн Уитворт. Так мы отметим родство с Годольфинами. Да... а как?..

— Миссис Уитворт прошла через тяжкие испытания. Теперь она спит.

— Спит? Она поправится?

— Есть все основания на это надеяться. Должен признаться, что я весьма огорчен ее состоянием, весьма огорчен. Эти родовые судороги серьезно угрожали ей и ребенку. Продлись они еще пятнадцать минут, и оба могли умереть. Но вскрытие яремной вены помогло. Как только мы откачали достаточно крови, она затихла, и вскоре появился на свет младенец. Пришлось повозиться с плацентой, и очень аккуратно, чтобы не задеть матку, иначе могли бы возобновиться припадки или даже произойти выпадение матки. Но всё прошло хорошо. Господь ответил на ваши молитвы, мистер Уитворт, и вознаградил усилия врача!

Оззи уставился на доктора Бенну пронизывающим взглядом. Внезапное разрешение кризиса слегка его ошеломило, он не умел быстро переключаться с одних эмоций на другие, и такая перемена — то он уже считал себя дважды вдовцом, а то вдруг оказался счастливым родителем и мужем — была для него слишком поспешной. В его голове промелькнула мысль, что доктора иногда преувеличивают серьезность заболевания, чтобы вызвать большую благодарность после излечения. Мысль заставила его нахмуриться.

— Мальчик. Когда я могу его увидеть?

— Через несколько минут. Я поспешил облегчить ваши страдания, но там еще кое-что нужно сделать.

Бенну смутила реакция счастливого отца, и он тоже нахмурился.

— Но должен предупредить насчет вашей жены, мистер Уитворт.

— Да? Вы же сказали, что она здорова.

— Всё окончилось благополучно, но на ее долю выпали тяжкие испытания. Сейчас она спит, и ее ни в коем случае нельзя беспокоить. Разумеется, я оставлю указания акушерке. Но когда ваша жена наконец-то проснется, она вряд ли будет помнить что-либо из произошедшего, в особенности припадки. Ей нельзя об этом говорить. Это может сильно повредить такой чувствительной женщине и привести к нервному расстройству.

— А, что ж, ну ладно, — ответил Оззи. — Значит, лучше ей не говорить. Ничего сложного, я прикажу слугам.

Бенна собрался уходить.

— Через десять минут, мистер Уитворт, вы сможете увидеть сына.

Он удалился из церкви, всем своим видом показывая, что не одобряет поведения священника.

Оззи последовал за ним. Снова сияло солнце, и он прищурился и опустил взгляд. Джон Конан Осборн Уитворт. Он лично будет крестить сына, как только Морвенна снова встанет на ноги. Нужно устроить праздник. Матушка будет рада. Матушка не особо одобряла его выбор, считая, что можно было найти и кого получше. Нужно пригласить Джорджа и Элизабет, других влиятельных людей: Полвилов, Майклов, Эндрю и Томасов.