Четыре голубки - Страница 44

— В каком-то смысле всё прошло мирно. Но всё равно неприятно. Как будто в самой сути наших характеров есть нечто, толкающее нас на конфронтацию. Стоило мне увидеть его там, как мне сразу расхотелось сидеть рядом, но у меня не было намерений как-либо его спровоцировать. Вероятно, он чувствует то же самое.

— По крайней мере, в этом году их долго не будет в Тренвите.

— И я сам поставлю надгробие на могиле Агаты, не побеспокоив их.

Демельза наклонилась к Гаррику, и Росс посмотрел на точеный изгиб ее фигуры: маленькие упругие ягодицы и бедра, истертые подметки тапочек, синяя шелковая блуза и голландская юбка, темные волосы, упавшие на пса, просвечивающая сквозь завитки волос шея.

— И что мы будем с этим делать? — спросил Росс.

— С чем? А-а-а... Ладно, на этот раз я ничего не скажу, хорошо?

— Почему?

— Если я буду настаивать, ты подумаешь, будто я настаиваю по каким-то своим особенным причинам.

— Я точно не хочу идти.

— Хорошо, тогда будет лучше, если мы не пойдем.

Росс встал из-за стола и почесал Гаррика ногой. Тот радостно фыркнул, перекатился и разлегся у длинных ног Росса.

— Ну вот, — сказала Демельза, — ты всё испортил. Думаю, этих блох он подхватил от кроликов.

Она снова опустилась на колени и увернулась от Гаррика, попытавшегося лизнуть ее в лицо.

Росс начал набивать трубку.

Черт его знает, как ответить этой женщине, чтобы не обидеть. Он так привык, что жена вынуждает принимать приглашения, что вдруг почувствовал, будто чего-то не хватает. Нелюбовь Росса к высшему обществу была вполне искренней, но со свойственной человеческой природе противоречивостью он тут же начал искать причины, по которым трудно отклонить приглашение. Росс спас Хью Армитаджа из тюрьмы, пусть и невольно, но Хью Армитадж, в свою очередь, спас жизнь Дуайту благодаря отличным знаниям навигации (еще одну ночь в море Дуайт мог бы не пережить). Отказываться от приглашения, если не удастся найти железные причины для этого, было бы неучтиво и нелюбезно. И хотя Росс знал, какое впечатление этот молодой человек произвел на Демельзу, вряд ли их дружба может перерасти в нечто большее во время последней встречи.

— Меня бросает в дрожь при мысли провести целые сутки в компании Джорджа Фалмута. Харрис рассказал, как отвратительно он повел себя на выборах.

— Значит, сейчас их отношения испорчены, Росс. Если мы поедем, если решим поехать, то получится, что ты сидишь...

— Одновременно на двух стульях? То есть, ты о том... Не вижу для этого причин. Что друг о друге думают Бассет и Фалмут — это их дело. Я не принимаю ничью сторону, тем более когда Бассет так благородно решил не обращать внимания на мою ссору с Джорджем Уорлегганом.

— Знаешь, чего я всегда боюсь, когда ты встречаешься с Джорджем, Росс? Что ты затеешь ссору, как обычно, а потом решишь драться на дуэли.

Росс засмеялся.

— Тогда можешь успокоиться. Джордж — человек деловой, сдержанный и здравомыслящий. Мы дважды или трижды были на грани, но только в пылу момента, и последний раз случился несколько лет назад, а с тех пор мы становимся только старше и мудрее. Он с удовольствием устроит дуэль на деловой ниве, в любой области, где я решусь бросить ему вызов. Но пистолеты с его точки зрения — это мелодрама и атрибут аристократов, мелких помещиков и вояк, которые не могут придумать ничего получше.

— Но что меня все-таки заботит, — сказала Демельза, — так это когда ты встречаешься с ним в обществе крупных шишек, с которыми ты теперь имеешь дело. А если он почувствует себя загнанным в угол и будет вынужден бросить тебе вызов, потому что этого от него ждут?

Росс задумался.

— Не знаю ни одной женщины, которая так могла бы проникнуть в самую суть.

— Благодарю, Росс.

— Но тебе следовало бы предупредить Джорджа, ведь я военный, а он — торговец. Он куда больше рискует, если бросит вызов, так что думаю, его здравый смысл позволит избежать опасности.

— А я надеюсь, что вы не будете так часто встречаться в компании знати.

Несколько минут спустя Росс вышел взглянуть на новорожденных телят, и появилась Бетси-Энн Мартин, чтобы убрать со стола. Когда она закончила, Демельза вытолкала Гаррика за дверь и осталась в одиночестве. Она поднялась наверх, посмотреть на детей. Джереми громко сопел, жар утих, но теперь у него был заложен нос. Клоуэнс спала как ангелочек, прижав кулачок к губам, но не засунула в рот палец.

Демельза вошла в их собственную спальню, сунула руку в карман юбки и достала второе письмо.

Оно пришло с того же адреса, что и первое, но с другой печатью и написано другим почерком.

Наверху значилось просто: «Д.П. от Х.А», а дальше Демельза прочла:

Посвящается Д.

Она идет, Дианы образ воплощает,

Верхом в сиянье лунном в дождь сплошной.

И как морская птица медленно порхает

Над пенистой волной.

Небесный свет и жизнь земная

В ней делят место слаженно, без бед.

Ее улыбка — солнечный рассвет

В морских волнах — сиянье рая.

Она, как день, пещеру освещает,

Дает надежду в мрачной пустоте.

В ней день и ночь в присущей простоте

Как милое дитя играют.

Она — как воздух, а улыбка восхищает

Всех грешников, чью жизнь опутал бес,

Один из них прекрасно знает,

Что ждет его изгнание с Небес.

Глава десятая

День рождения Ровеллы выпадал на середину июня, ей исполнилось пятнадцать, и мать прислала с почтовой каретой пирог. Морвенна подарила сестре серебряное распятие, которое заказала в ювелирной лавке Соломона. Мистер Уитворт подарил ей книгу с размышлениями об откровениях святого Иоанна Богослова.